LiveInternetLiveInternet
«Великая Отечественная война 1941-1945 года. Оккупация»
Вторжение.
В начале июля 1942 года началось стремительное наступление немцев на южном участке советско-германского фронта. Стратегическими целями были выход к кавказским нефтяным промыслам и в излучину реки Дон у Сталинграда.Группа армий «Юг» была разделена на 2 части: южная группа армий «А» под командованием фельдмаршала Листа — 17-я полевая и 1-я танковая армии наступали в южном и юго-восточном направлениях.В середине июля 1-я танковая армия генерал-полковника Клейста от Миллерово повернула на юго-восток и начала наступление по направлению Ростова вдоль нынешней автотрассы «Дон», 17-я полевая армия под командыванием генерал-полковника Руоффа в начале июля наступала из района Сталино и правым флангом с позиций реки Миус. Создалась угроза окружения наших войск под Ростовом.Наши войска с арьергардными боями начали отход за реку Дон. Темп отступления наших частей был настолько высок, что наступавшим немецким подвижным соединениям в восточном и юго-восточном направлениях, едва удавалось поддерживать соприкосновение с отходившими на юг нашими частями. В знаменитом приказе №227 Сталин оценил это отступление как позорное.С 17 июля в городе царило безвластие, разграбленные жителями стояли раскрытые и пустые магазины и учреждения, как метлой подметенные. Два дня спустя город потрясли мощные взрывы, это уничтожались и затапливались шахты им.Артема, им.Фрунзе, «Петровка», «Ново-Азовка», «Комправда», «Пролетарка». На следующий день взорвали Артём-ГРЭС, шахты Октябрьской революции, им. Воровского, Красина. Минировались и взрывались другие важные объекты и учреждения. Город был окутан черным дымом вперемешку с пылью.Накануне происходила эвакуация оборудования шахт, других объектов, персонала. Не все могли эвакуироваться, в основном увозили на Урал шахтеров и строителей, тех, кто не был призван в армию.События разворачивались так скоротечно и драматично, что многие шахтинцы не успели эвакуироваться:
— одни надеялись, что все обойдется как осенью 1941 года, когда немцы были остановлены на подступах к городу;
— других задержали дела эвакуации или они проявили нерешительность и покинули обреченный город слишком поздно, когда путь на восток, за Дон был уже перерезан фашистскими танками;
— третьи не делали даже попытки куда-либо уехать, у каждого была на то своя причина.
Были и такие, кто ждал прихода немцев, радуясь и торжествуя, что вот-вот наступит их иудин день.21 июля стало необыкновенно тихо, тревожное ожидание царили в городе, вот-вот должны появиться немцы.И вот они появились, 22 июля вся улица Советская и проспект Победы революции были, сколько видно в оба конца, забиты машинами (угловатые грузовые и легковые, в которых сидели офицеры) мотоциклистами, повозками. С немцами двигались румыны, венгры, итальянцы.Со стороны переулка Красный Шахтер по Советской в сторону площади появилась процессия в основном стариков и старух. Передний старик с полотенцем через плечо нес на подносе круглый хлеб с солонкой на нем. Немного опоздав, растерялись: кому вручать хлеб-соль? Направились к ближайшим офицерам на лимузине, старик с поклоном подал поднос. Офицеры громко смеялись и о чем-то говорили, немцы фотографировали городскую делегацию крупным планом.Вскоре весь город наполнился мундирами грязно-серого цвета, пилотками и фуражками с немецким орлом. Они растекались по дворам, огородам, требуя съестного. Поделив улицы, переулки немцы становились «на квартиры».В центре города полыхало пламя, горел драматический театр им. Томского (пересечение улиц Победы революции и Советской). На площади Ленина против горящего театра собралось много народу. Люди думали, что театр подожгли партизаны, на самом деле его подожгли мальчишки, лазившие по брошенному зданию.В первые дни существования под властью немцев никто из местных жителей не разбирался в том, какое немецкое начальство тут временное, а какое постоянно, какая власть установилась в городе и что требуется от жителей. На улицах города появилось необычно много нищих, погорельцев, беженцев, чаще всего встречались женщины с детьми.В первые дни оккупации был разрушен памятник Ленину. Сначала его пытались стащить танками. Не вышло. Тогда его взорвали, однако ноги его остались на постаменте. Немцы сколотили деревянный ящик и укрыли их.
Власть.В городе появилась оккупационная военная комендатура (в городской управе?), во главе с лейтенантом Артуром Кремером. Комендатура была высшим органом власти в городе. Управляла она в городе через бургомистра.
В задачи ортскомендатуры входили:
- размещение проходивших воинских частей вермахта;
- ведение учета и регистрации местного населения;
- комплектование рабочих команд для отправки в Германию;
- выпуск городской газеты;
- издание распоряжений и приказов в духе «нового порядка».
В начале августа в городе обосновалась отделение зондеркоманды СД-6 (гестапо) в здании 2-го отделения милиции (там, где сейчас паспортно-визовая служба на улице Ленина). Здание НКВД напротив было взорвано перед оккупацией, однако это здание почему-то осталось в неприкосновенности (кстати, оно осталось цело и при отступлении немцев.) Здесь же разместилась тюрьма с двумя камерами, двери которых выходили в тюремный коридор. Шефом команды был оберштурмбанфюрер СС Гельфсготт. С ним также прибыли оберштурмбанфюрер СС Дэппе, гауптштурмфюрер СС Гостманн и другие.
Среди переводчиков служила 19-летняя Берковская И.С., из школы №10. Всю почту, поступавшую в гестапо (доносы, заявления, письма) просматривал Гостманн, привлекая к этой работе Берковскую.
Начальником тюрьмы был Залазин.В Артемовском районе полицейское управление располагалось там, где сейчас Артемовское отделение милиции, ЖКК №1.Был создан также вспомогательный отряд полиции, в который набирались желающие из местных. Объявление о наборе во вспомогательный отряд гласило: «В городе Шахты организуется вспомогательная полиция, задачей которой является, после соответствующей подготовки, охрана города. Для этой цели требуются мужчины с твердым характером, имеющие интерес к такого рода ответственной службе, которые добровольно приняли бы участие в восстановлении нормальных условий жизни города и его окрестностей.Члены коммунистической партии, иногородние и иностранцы, как и лица горных специальностей, работавшие на рудниках на службу не принимаются. Желающие вступить на службу могут ежедневно от 8 до 10 часов являться к месту явки вспомогательной полиции на Пехотной (Шевченко) улице (в здании типографии) (имеется ввиду здание редакции и типография газеты Красный шахтер, построенное перед войной).Мерзавцев, желающих служить фашистам, нашлось и немало. Начальником вспомогательного отряда городской полиции был назначен Гуров В.В, из раскулаченных казаков. Его помощником стал Абраменко А.Н.. Следователем в полиции устроился Козловцев П.И. В полицейских ходили: Умников, Табунщиков Е. , Зыков Ф., Денисов, Пискунов, Семизоров, Полозов, Симонов, Бондарев И.П., Меренков, Гордиенко, И.М.Туголуков, Николаев другие. В близлежащих к городу поселках рыскали Быкадоров, Фисенко, Буданов, Сухоруков. Повязка полицая была признаком благонадежности в их общении с немецкими солдатами. Каждый вступивший во вспомогательный отряд должен был написать личный донос на двух-трех человек. Это была кровавая присяга новой власти.
«Новый немецкий порядок».Успешное советское наступление зимой 1941/42 г. поставило фашистские войска в тяжелое кризисное положение. Особенно резко провал молниеносной войны сказался на военной экономике:
— требовалось увеличение выпуска военной продукции;
— возникли серьезные трудности в продовольственном снабжении Германии;
— остро стал вопрос о рабочей силе, так как большое количество трудоспособного населения Германии призывалось в вермахт.
Выход из критического положения господствующие круги Германии видели в усилении принудительного участия оккупированных территорий в ведении войны. Эта концепция включала в себя следующую политику «нового порядка» в отношении оккупированной территории:
— восстановление и эксплуатация предприятий в интересах рейха;
— привлечение гражданского населения к принудительным работам непосредственно в оккупированных районах;
— усиленными темпами велось привлечение населения оккупированных районов на принудительные работы в Германию;
— интенсификации грабежа в области сельского хозяйства.
Эта новая политика и началась проводиться в городе. Первые приказы новой власти имели следующее содержание.
1. О сдачи имеющегося у населения оружия и радиоприемников всех марок, большевистских книг.
2. Всем коммунистам, евреям, активистам советской власти, командирам и политрукам Красной Армии предписывалось пройти регистрацию в городской полиции. «Всякий кто укажет немецким властям скрывающихся евреев, партизан, важных большевистских работников, не явившихся на регистрацию врагов народа, получит 1000 рублей деньгами, продуктами или корову».
3. О регистрации всех ценностей (золото, серебро, драгоценные камни). Незарегистрированные ценности подлежали конфискации;
4. Никому из раненых, бежавших из плена красноармейцам, приюта не давать, заявлять о них немедленно в комендатуру.
5. Всё трудоспособное население должно зарегистрироваться на бирже труда. Кто не будет работать в городе, должен ехать на работу в Германию. Работающим выдавалось «арбайтскарте», зарегистрировавшимся на бирже ставилась отметка в паспорте, отмечаться нужно было каждый месяц.
Виновные в неисполнении приказов коменданта подлежали расстрелу. Приказы вывешивались на стене дома, где размешалась городская управа и на заборах.В августе немцы с помощью старост и полицейских стали ежедневно выгонять трудоспособное население города на восстановление военного аэродрома и участка железной дороги Каменоломни — Красный Сулин.
Фашисты рассчитывали быстро восстанавливать шахты. Им нужен был уголь для работы железнодорожного транспорта. С этой целью в городе было открыто «Окружное управление горных и металлургических предприятий» подчинявшееся акционерному обществу «Восточное общество по эксплуатации угольных и металлургических предприятий» (Берг унд Хюттенверке Ост ГМБХ), правление которого находилось в украинском городе Сталино (Донецк), переименованном в Юзовск.В состав окружного управления входили дирекционы. Дирекциону под №12 подчинялись шахты Шахтинского и Новошахтинского районов. Возглавлял его гауптман Штоффе.Дирекционы были военизированными учреждениями, главными в административно-хозяйственном управлении оккупированными территориями. Они присвоили всё имущество и оборудование шахт, которое не успели вывезти или взорвать, со всеми рабочими, которые не успели или не смогли уйти.Чтобы откачивать воду из шахт и добывать уголь, нужна была электроэнергия, для чего требовалось восстановить Артемовскую ГРЭС. Военный комендант издал приказ: все рабочие, служащие и инженерно технические работники шахт и Артем-ГРЭС должны вернуться на свои рабочие места и немедленно приступить к работе. Рабочие не горели желанием работать на оккупантов, многие шахтеры и рабочие покинули свои поселки и ушли в Киреевку, Даниловку, Сидоровку, Керчик, Садки, Мокрый Лог. Полицаем с каждым днем все труднее становилось находить рабочие руки для восстановительных работ. Участившиеся облавы на городских улицах, на базаре, на поселках не давали желаемых результатов.Для откачки воды из затопленных шахт и восстановления Артем ГРЭС в августе в город прибыл немецкий восстановительный саперный батальон. Он дислоцировался на ГРЭСовском и артемовском поселках. Своих мастеров, которых можно было бы прислать на восстановление предприятий, у немцев не хватало, поэтому немецкие специалисты следили только за тем, чтобы гражданские рабочие и наши военнопленные (их было около двух тысяч) вкалывали полные 10-12 часов. Военнопленные содержались в лагерях на территории школ №5 и №10. До оккупации в школах были госпиталя, и больные не были эвакуированы вследствие стремительности наступления немецких войск. Желания работать на чужеземцев у наших пленных не было. Над ними издевались, избивали и делали это в основном наши соотечественники, полицаи, нанявшиеся на службу к фашистам. Зимой было очень холодно, здания школ не отапливались, а военнопленные были в летнем обмундировании. Многие умирали, их хоронили во дворе школы.Лагерь для военнопленных был также на территории шахты «Пролетарской диктатуры». Во дворе шахты происходили расстрелы.С помощью саперного немецкого батальона, русских рабочих и военнопленных оккупационным властям удалось в конце сентября наладить добычу угля на шахтах бывших Артемовского и Грушевского шахтоуправлений (общей ежесуточной добычей 200 тонн угля). Ни одна крупная шахта не была восстановлена. Да они и не пытались это сделать, а потом им стало не до этого: фронт приближался к городу.В соответствии с немецкой программой привлечения рабочей силы из оккупированных территорий, начался массовый набор горожан на работу в Германию. Мобилизации подлежали гражданские лица обоего пола, начиная с 15-летнего возраста, в особенности квалифицированные рабочие. Наряду со специальным военно-экономическим использованием рабочих предусматривалось направление здоровых и крепких девушек на работу в Германию в качестве домашней прислуги.Сначала немцы пытались действовать на добровольных началах. Среди молодежи были и желающие поехать в Германию, мол, цивилизованная страна, совсем другие отношения, другие ехали из стремления избежать голода и тяжелейших условий жизни, вызванных оккупационной политикой.На доске у биржи труда вывешивались «агитационные» плакаты, листовки и письма из Германии, в которых все писали о хорошей жизни. Но в некоторых промелькнули слова «Пришлите сухарей!» Зачем сухари, если всё хорошо. Отбирали немцы самых здоровых и выносливых. Отправку молодежи немцы проводили под лозунгом «Нах Фатерлянд», под музыку.Но вскоре число желающих иссякло, и немцы начали угонять молодежь насильно. Многие стали скрываться в подвалах, уходить из города. Тех, кто не работал, буквально отлавливали на улицах, в общественных местах, устраивали облавы по месту жительства.Всего за время оккупации было угнано в Германию около 3500 жителей города (20 эшелонов), преимущественно юношей и девушек в возрасте 15-20 лет.
Террор.В связи с политикой «нового порядка» фашистскими руководящими органами был издан целый ряд новых, более жестких приказов по усилению террора. Так, например, в «Инструкции по борьбе с партизанами на Востоке», изданной главным командованием сухопутных войск осенью 1942 г., при проведении карательных операций против партизан и тех, кто им помогал, требовалось применение «чрезвычайных мер» как к партизанам, так и ко всем гражданским лицам, вплоть до расстрела и повешения. Эта варварская инструкция несколько позже была дополнена приказом Кейтеля от 16 декабря 1942 г., действовавшего на основе указаний Гитлера. Данным приказом войскам вменялось в обязанность применение любых средств, в том числе против женщин и детей, для подавления сопротивления. Одновременно в нем еще раз подчеркивалось, что ни один солдат, принимавший участие в борьбе с партизанами и сочувствующими им, не мог быть привлечен к ответственности за свои действия.
Грубая сила и массовый террор являлись основными, характерными для всего оккупационного режима средствами достижения преступных целей фашистского германского империализма.В первые дни оккупации в песчаном и каменном карьерах у хутора Поповка производились расстрелы. В апреле 1943 года уже после освобождения города в двух ямах песчаного карьера были обнаружены 94 трупа: 71 труп военнослужащих Красной Армии, преимущественно из числа командного состава, 20 трупов гражданских мужчин, женщина и двое детей.В начале августа на улицах города было вывешен приказ: «Все евреи города и его окрестностей, прошедшие регистрацию, должны явиться 9 августа 1941 года к 8 часам на угол Дойчештрассе (пр. Победа революции) и Пехотной ( Шевченко) (возле базара). Взять с собой документы, деньги, ценные вещи, а также теплую одежду, белье и прочее. Имеет при себе двухдневный запас продуктов. Кто из евреев не выполнит этого приказа, будет расстрелян. Кто из граждан проникнет в оставленные евреями квартиры и присвоит себе их вещи, будет расстрелян».Ранним утром всё еврейское население города собралось в указанном месте (в основном старики, женщины и дети). Собравшихся построили в длинную-длинную колонну, и повели в сторону Каменоломни. Было очень много провожающих: соседей, друзей. Характер приказа, надежда на «порядочность» и «культуру» немцев вселяло надежду в горожан, что их отправят в Германию. На следующий день стало известно, что всех евреев расстреляли в противотанковом рву под Каменоломни. В местах, где производились расстрелы, были установлены столбы с надписями: «Запретная зона».Оккупировав город, фашисты ни слухом, ни духом не ведали, кто из жителей был коммунистом, комсомольцем или активистом, родственником командира Красной Армии. Но они быстро узнали о них из доносов, посыпавшихся к ним от «обиженных», местных полицаев. На основании поданных заявлений (доносов) заводились следственные дела. Начались аресты, причем арестовывали по первому же доносу, без всякой проверки. И горе было тому, у кого был враг или даже просто давний недоброжелатель. Некоторые подлецы чрезвычайно усердствовали в этом. Так бывший сотрудник 1-го отделения милиции города Бытовьян написал около 50 доносов (по ним было расстреляны известные в городе люди). Полицаи вместе с немцами работали в основном по ночам, забирали подозреваемых в нелояльном отношении к новой власти. Практически никто уже не возвращался.Опыт подсказывал Гельфсготту, что в таком крупном центре угольной промышленности как Шахты должно быть оставлено коммунистическое подполье. Подтверждением этому были антигитлеровские листовки, саботаж в восстановлении шахт, налет русской авиации на немецкий военный аэродром. Поэтому все арестованные гестапо подвергались мучениям и пыткам. Следователи добивались у них одного, кто из коммунистов, комсомольцев остался в городе, осталось ли подполье в городе.Особенно свирепствовал в городе гестаповец Дэппе. Имея агентуру из предателей-местных обывателей, он выуживал важную информацию о настроениях в городе. Дэппе принимал непосредственное участие в арестах, пытках, расстрелах (в том числе стариков, женщин и детей).Все арестованные и расстрелянные с немецкой пунктуальностью регистрировались в книге, содержащей сведения о людях, в отношении которых была применена смертная казнь. Вел книгу начальник тюрьмы Залазин.Места для расстрелов выбирали сотрудники гестапо и многие до сих пор не известны. Сведения о том, что казни проводились в тюрьме гестапо, документально не подтверждено.В начале октября 1942 года на одной из попоек после расстрелов полицай Пискунов предложил использовать ствол шахты имени Красина для казни арестованных. Эта мысль понравилась Гельфсготту. Осмотрели место, мертвая шахта вселяла леденящий страх. У ствола соорудили специальную площадку, чтобы после расстрела трупы сами падали в ствол. Начались массовые расстрелы. Ничто не трогало подлые души палачей. Расстреливали коммунистов, руководящих работников города, членов их семей, просто невинных жертв по доносам. Палачей не трогало, кто перед ними: старик, женщина или ребенок. Незадолго до освобождения города на двух подводах привезли ребятишек из приюта и сбросили в ствол живыми.
Жизнь в городе.В таких ужасных условиях пытались горожане выжить и при этом не потерять человеческого обличья.Власть в городе приказала перевести время на два часа — приучали жить по берлинскому времени. Необходимо было соблюдать комендантский час, который вводился с 8 часов вечера.Были изменены названия улиц: площадь имени Ленина стала называться Адольфплатц, улица Советская — Панцерштрассе, улица З-го Интернационала (Ленина) — Флигельштрассе, Шевченко — Пехотная, проспект Победы революции — Дойчештрассе, проспект Красной Армии — Узкий, улица Пролетарская — Кривая. Остальные улицы и переулки получили дореволюционные названия.Электроэнергии в городе не было. С наступлением сумерек в домах тускло светились керосиновые лампы и «шахтерки». Ночью были слышны выстрелы то в одном конце города то в другом.Водопровод бездействовал, за водой из центра ходили на Лисичкино озеро, где на русском и немецком языках висело объявление: «Вода только для немецких солдат. Русские, берущие воду отсюда, будут расстреляны. Вода для русских — на другой стороне».Каждый горожанин жил по своему разумению. Большинство людей было озабочено именно тем, чтобы поесть, во что одеться и где жить.Употребление в пищу населением растительного и животного масла, лука, картофеля, птицы, молока и т. п. категорически запрещено. Эти продукты подлежат обязательной 100-процентной сдаче.Два раза в неделю в ларьках выдавались хлебные пайки — 200 граммов хлеба, испеченного из горелой пшеницы, на жителя прошедшего регистрацию. Чтобы как-то прокормиться и взрослые и дети ходили далеко в степь, на бывшие колхозные поля собирали на стерне несжатые колоски. Зерна потом перетирали на самодельных мельничках и пекли лепешки. Те, у кого остались мало-мальски ценные вещи, спешили обменять их на крупу или муку в окрестных хуторах и станицах.По дороге с Дона в город шли люди с мешками, корзинами, ведрами. У городской черты, за шахтой «Октябрьской революции» был вкопан массивный столб с указателем на немецком языке «Дон-35 км». Действовал приказ, строжайше запрещавший проносить по дорогам продуктов больше, чем необходимо для дневного пропитания. Рядом с указателем выстроили домик, у которого стояли полицейские посты, останавливая всех проходивших мимо.Магазины стояли разбитые, ничто нигде не продавалось, кроме как на базаре. Базар стал барометром настроения жителей города. Это был базар нищеты, людских горестей. Товар предлагали, озираясь, торговались, как горем мерились. Отсюда расползались различные слухи.Новые власти требовали торговать за деньги. Деньги ходили по курсу 1 марка-10 рублей. Марка была желто-коричневого цвета с орлами и свастикой, по размеру вдвое меньше нашего сталинского рубля. Продукты на рынке дорожали день ото дня, большинству шахтинцев цена на них была не по карману. Поэтому, несмотря на требования, на базаре никто ничего не продавал. Процветал обмен, меняли всё. Свободное предпринимательство немцами поощрялось. Они и сами охотно в этом участвовали. У немцев можно было выменять сахарину, катушку ниток, иголку, пачку спичек. Особенно ценились спички, соль керосин.На базаре практически каждый день происходили облавы: на большой скорости подкатывали крытые грузовики, с них высыпались немцы с собаками, полицаи. Начиналась проверка «арбайтскарте». Брали главным образом женщин и девок, пришедших на базар с хуторов и из станиц (какие у них «арбайтскарте», у них и паспортов то не было). Машины отъезжали полные людей.В городе потихоньку гнали самогон, бутылкой которого можно было задобрить полицейского.Наступали холода, и перед многими шахтинцами вставала ещё одна неразрешимая житейская проблема: где брать топливо, воду …?Была в период оккупации в городе и «культурная жизнь».В городе стала издаваться газета «Шахтинский вестник», редактором которой была мадам Е.Войнова (из местных). В газете публиковались материалы о неизбежности победы германской армии, различные пропагандистские статьи.В сентябре 1942 городская управа открыла школу в жилом двухэтажном доме (ныне дом №67 по проспекту Красной Армии). Согласно директиве, в первых четырех классах должны были учиться дети до 11 лет (старшие дети направлялись на работы). Обучение ограничивалось чтением, письмом, счетом и изучением немецкого языка. Русский язык преподавать запрещалось. Ученикам выдавали 250 граммов горохового супа и 100 граммов хлеба.Работал Артемовский дворец культуры, давались концерты, зал наполнялся горожанами, немцы охотно посещали эти мероприятия.Одобряли немцы и открытие церковных приходов, закрытых большевиками. Православные богослужения сначала совершались в одном из частных домовладений в районе пересечения нынешней улицы Ленина и переулка Народный. В это же время возобновилась богослужебная жизнь Александро-Невской Церкви. Уже в 1943 году открылись три молитвенных дома: Покровский (в память о разрушенной Покровской церкви) на нынешнем пр. Победы Революции в районе ост.»Звездная», Никольский (в память об уничтоженном храме святителя Николая на РОПИТе) на улице Красной и Вознесенский. Вознесенский приход сначала оккупационные власти устроили в одном из деревянных домов хутора Власовка (окраина поселка Артём) для своих духовных нужд, потом в нём образован православный приход.
Подполье.До вторжения немцев в город было создано 14 подпольных партийных групп: три районные, десять на шахтах и одна на ГРЭС им. Артема. По заданию городского и районных комитетов ВКП(б) в них вошли, в большей степени партийные и хозяйственные работники города и его предприятий.В условиях массовых доносов и повальных арестов эффективность работы подпольных групп была невысока. Многие из них были раскрыты и уничтожены в первые же дни оккупации.Из активных действий подпольщиков известно о взрыве эшелона с военной техникой на станции Каменоломни, о поджоге нескольких объектов в городе, об организации побега военнопленных из лагеря во дворе школы №10 и укрывательстве военных. Мужество проявили рабочие-железнодорожники станции Шахтная. Они саботировали распоряжения оккупантов, составы и отдельные вагоны направляли не по назначению. За что расплачивались жизнью. 32 своих товарища потеряли за небольшой срок рабочий коллектив станции.В доме десятника шахты «10-лет «За индустриализацию»» Алданова С.И. работниками городского НКВД была оставлена радиостанция для связи городского подполья с особым отделом Южного фронта. Радистом оставлен 18-летний Ю.Попов под видом племянника Алданова. Радиостанция выходила в эфир до октября 1942 года. За это время никто из подпольщиков ею не воспользовался. Сведения о военном немецком аэродроме (за шахтой «Нежданной», у совхоза №7), собрал сын Алданова Виктор, по этим данным была произведена успешная бомбардировка нашими летчиками. После того как кончилось питание, рация была спрятана, а Попов ушел к линии фронта. Дальнейшая судьба его неизвестна.Из показаний свидетелей, известно о мужестве и человеческом достоинстве проявленном нашими горожанами в застенках гестапо: Т.С.Холодовым, И.Т.Клименко, В.М.Евлаховым, О.А.Мешковой, И.П.Ткаченко, Д.Н.Бондаренко Н.А.Фисуновым. Все они после издевательств и пыток погибли: Холодов расстрелян в противотанковом рву около станции Каменоломни; Клименко, Мешкова, Ткаченко, Евлахов, Бондаренко, Фисунов расстреляны и сброшены в шурф шахты им. Красина.Т.С.Холодов, И.Т. Клименко, В.М.Евлахов и О.А. Мешкова посмертно награждены орденом Отечественной войны 2-ой степени. Их именами названы улицы нашего города.
Конец оккупации.Стоял февраль. Был сильный мороз, и было много снега.Началось отступление немцев, они уже не пели свои марши в наших хатах, отбирали у горожан последнюю еду: лук, семечки и жареную кукурузу.В школе №5 многие военнопленные умирали, все они были тифозные. Немцы разрешили населению забрать больных из школы. Женщины с соседних улиц повезли по снегу саночки к школе, чтобы забрать умирающих. Много раз они подходили и убегали от школы после криков «Взрывают!» (ходил слух, что немцы хотят взорвать школу вместе с пленными). Были среди пленных в основном азиатские национальности: таджики, казахи, узбеки и др., были русские и украинцы. Женщины вытаскивали их из окон, укладывали в санки и везли по домам. Везли инфицированных в свои семьи, не думая, что везут заразу, смерть, не разбирая, кто он казах или русский. Они спасали людей. Многие у кого лежали пленные вскоре заболели сыпным тифом.Потом начались сильные бомбежки, многие укрывались в погребах, подвалах, в горных выработках, выходящих на поверхность. Еще продолжались уличные бои с неуспевшими отступить немцами. Женщины раздевали мерзлые тела убитых немцев, снимали с них теплые вещи и всё что могли, прикрывали голых дощечками или кирпичиками.
Оккупация кончилась.После оккупации специальной Чрезвычайной Комиссией по расследованию злодеяний фашистов в городе Шахты было установлено, что в городе гитлеровцы замучили и расстреляли 13854 человека, в том числе в ствол шахты имени Красина было сброшено около 3500 человек. Секретарем комиссии была Курганская Евгения Федоровна (дочь расстрелянного в октябре 1942 года Кобзева Ф.Л.). Она рассказала, что перезахоронения и установления личностей, расстрелянных не проводилось. Кто были они, жертвы фашистского террора, неизвестно.В городе открыта книга «Память» в которую заносятся имена шахтинцев, расстрелянных и сброшенных в ствол шахты имени Красина, уничтоженных врагом в нашем городе во время оккупации. Выявить всех погибших — долг ныне живущих. Все имена погибших должны быть высечены на мраморных плитах или отлиты в бронзе.
https://www.shakht.ru/site/town/history.php?id=3
